Гуки-Драбаки :

Вантала почуял неладное, когда в голове у него всплыло слово «звездолёт». «При чем тут, к черту, звездолет» - подумал он. Встряхнулся, разлепил глаза и увидел … да ничего он не увидел. Зеленая, густая дымка скрывала всё от любопытствующих взглядов. Вдали послышался шорох, который становился всё громче… Это был хруст сминаемых кустов и ломающихся веток. Перед лицом Рыцаря Во нарисовалась драконья морда. «Сгинь, нечистая!» - заорал рыцарь и въехал по морде латной перчаткой. Морда сказала «Сам дурак», показала язык и сгинула.

Евракридитчик-экспаруп Лосяра :

Однажды виликей и хорошый полодин Джеткокос шел очинь кросивым лесом. Вокруг пели птицы и скокали хорошие зайчата. Он был очинь добрый и сильный. На кустах были цвиты, а в рике нипереводилась крупная рыба. Солнце очинь сильно прегревало и был очинь хороший день. Но в один момент он увидил драку. Это нитрал Вонтала дрался с ТЬМОЙ, один, хотя он был малинького ливла. Очинь многее ТЕМНЫЕ полигли от иво очинь острова и колдовскова мича. Остался только один Эмир ван Импирс, в очинь страшной колдовской маски. Он был самый сильный темный. Вокруг быле реки крови и визде ходили рогатые трупаеды, которые ворошили рогами трупы и жрали их, потому что они были АБСОЛЮТЫ. А нитрал Вонтала все никак ни мог побидить Эмира.

Старче :

... Вантала в роскошном плаще с нашивкой на спине в виде даосского символа и татуировкой "последний нейтрал" на мускулистом плече ногой открыл дверь в накуренную бильярдную. - Где здесь Джеткокос, спросил он шумную толпу. Притихшие воины опасливо посмотрели на смелого крепыша. - Кто, кто? – притворно-глуховато спросил косоглазый бармен. - Я никому не желаю зла – миролюбиво сказал Вантала и дружелюбно похрустел могучими кулаками. – Так что просто скажите мне, где он и никто ни пострадает!

William Bonez :

Несмотря на все мои мольбы и проклятья, лето сдавать свои позиции и не собиралось. Надменно обжигало солнцем с безоблачных небес фасад офиса, превращая того в некое подобие сауны. Исподтишка нагревало в руках бутылки с пивом, которое приходилось допивать уже безвкусно тепловатым. И иронично зудело ночными комарами над ухом, мешая мне спать и смотреть сны про осень. В общем, веселилось во всю, игнорируя то, что на дворе уже давно сентябрь и не замечая рыжую скромницу в венке из опавших листьев, уже переступившую порог августа, но так и не вступившую пока в свои права. Лето мне надоело. А вот я ему, судя по всему нет. Сложная ситуация, прям как с женщиной, которой восхищался, а потом, со стыдом понял, что устав от одиночества, лишь врал себе и ей. Неприятно, конечно, но с этим нужно было что-то решать.