Общая идея произведения проста и, уж извините, несвежа, если пользоваться терминологией самого автора. И свести ее можно к весьма лаконичной фразе: "Я рафинированный интеллигент/поэт/философ/буддист/святой, а ты буржуй". К слову, такие противопоставление всегда было свойственно романтическому течению. Для полноты картины и соответствия течению не хватает только исторической или мифологической личности в качестве главного героя. Назвала бы АСЗГ свое стихотворение "Монолог Галилео на суде" или, к примеру, "Сократ перед употреблением цикуты" - и вопросов было бы меньше. А так... Получилась некая обличительная однобокая сугубо персонифицированная тирада. Причем, забегая вперед, тирада неуместная - если внимательно вчитаться в последнюю строчку. "... Ну, бог с тобой!". Не слишком, на мой взгляд, удачное завершение пламенной речи, изобилующей емкими уничижительными личностными характеристиками. Устало эдак автор согласился с прозой жизни вместо того, чтобы намалевать на транспаранте: "Гореть тебе в адском пламени!"" или "Провались ты в Преисподнюю!". И выйти с ним к городской ратуше. Или просто врезать в висок как Калашников Кирибеевичу.

И, в завершении общей эмоциональной оценки произведения, не как рецензент - как читатель хотел бы отметить, что не могу согласиться с позицией автора. Вот это противопоставление поэтической натуры образу среднестатистического человека, основные устремления которого связаны с организацией собственного быта... (Сразу вспоминается знаменитая фраза Леши из к/ф "Такси-блюз": "Два двадцать... Потолочки есть такие - два двадцать... И людишек специальных для таких потолочков вывели...") Ну черт возьми... Детскость это. Детскость - не в том, что одухотворенная натура должна быть отстранена от бытовых проявлений... Детскость - в убежденности в том, что поэта должны окружать просветленные натуры, тонко чувствующие дрожание сердечных струн, свежесть строк и ужас падения вниз. Вы когда-нибудь пробовали окружать себя такими бездель... достойными членами общества? Да? Что получается? Ну, правильно... Бытовая пьянка. Цикл прост - заупокойная Достоевскому/Бодлеру/Мандельштаму - еще литр - пива - еще литр - битва стенка на стенку с секьюрити/коллективный просмотр футбольного матча "Спартак" - "Интер" - жуткое похмелье с уверениями, что ежели САМ Есенин ТАК мучался, то и нам пострадать сам Бог велел.
Нет оснований для подобного противопоставления. Оно, по моему глубокому убеждению, должно быть неперсонифицированным. Или облекаться в форму эпиграммы - "На такого-то". Если бы за стихи сейчас преследовали органы госбезопасности... Если бы за стихи сейчас лишали всех средств к существованию... Если бы за стихи вас у дома ждала сотня убийц с обнаженными шпагами... ВОТ ТОГДА - ДА! Тогда была бы эта самая самость. Вот он - залог величия. Вот оно - противостояние. Вот, в конце концов, ценность литературного произведения и суть его восприятия массами. А так... Уровень противостояния соответствует банальному "да пошел ты!".

Теперь о частностях.
"И сколько мучений нужно,
Чтоб стала строка свежа"
Для того, чтобы родилась "свежая строка" нужны не бесчисленные мучения, а четко определенное поголовье крупного рогатого скота (в кол-ве 33 штук).
Кроме шуток. Я привык верить, что свежесть, т.е. оригинальность, стиха определяется не "мучениями" (кстати, двоякое впечатление - какие именно мучения - страдальческое корпение над самим произведением или послужившие причиной его создания. Впрочем, надеюсь, сойдемся на последнем варианте), а теми образами, которые в сознании автора этими мучениями (или, если вернее, теми или иными переживаниями, событиями) порождаются. Иначе не стих, а протокол допроса в пыточной инквизиции получится.
"Тебе не понять, бескрылый,
Как страшно паденье вниз,"
Вот как раз бескрылому это понятнее всего.
"Как холодно, гадко, стыло…"
А это к чему вдруг? Для рифмы? По-моему, связность изложения из-за этого всхлипа нарушается.

"Задушенный рамками быта
С рождения и до креста"
Крест, на мой взгляд, не совсем удачное определение для конечной точки жизненного отсчета. Понимаю, что автор хотел сказал. Но, увы, с необходимостью возникают несколько иные ассоциации. Простите за прямолинейность, тут гораздо лучше подошел бы какой-нибудь "последний вздох", "гроб", "разверстая могила" e t.c.
Не могу не продолжить. АСЗГ, видимо, хотела подчеркнуть, что всю свою жизнь ее адресат посвятил "быту" - с самого рождения и до самой смерти. Если попытаться истолковать эту идею буквально, возникают образы грудного младенца, размышляющего над приобретением контрольного пакета акций "РусАла", и дышащего на ладан старца, заказывающего себе лакированный гроб ливанского кедра, чтоб комфортно было занимать горизонтальное положение. Шутка, конечно. Но совсем не шуточным представляется то, что автор взвалил на свои хрупкие плечи роль провидца. Т.е., ты, мол, адресат, обречен всю жизнь заботиться только о том, как бы посытнее набить утробу, поудобнее подавить ухом подушку да набить сейф зеленью под завязку - чтоб дверцу с натугой закрывать. А ведь нам известны совсем другие примеры... Примеры просветления, перерождения... Давайте вспомним, что в своей мирской жизни евангелист Левий Матфей был... Да-да, мытарем, сборщиком податей. И, к слову, состоятельным человеком, вовсе не чуждым сибаритству. Читайте, одним словом, "Педагогическую поэму" Макаренко.
Про финал уже выразился.
Оценю на удовлетворительно. С плюсом. Плюс - за нетрадиционный подход к уязвлению ближнего.